Ведущий
— Здравствуйте, уважаемые зрители! В эфире ютуб канал информационного агентства «Ледокол», журналист Михаил Кокарев и мой сегодняшний собеседник Марк Анатольевич Сорокин, коммунист, руководитель оргбюро Союза коммунистов.
— Здравствуйте, Марк Анатольевич!
М.А.
— Здравствуйте, Михаил!
В.
— Марк Анатольевич, хочу с Вами поговорить сегодня на достаточно большую, обширную, интересную тему. Наш с Вами прошлый прямой эфир вызвал много вопросов на тему того, а что же делать нам на местах. Люди начали спрашивать, и спрашивать все-таки скажите конкретно. И вот мы решили с Вами посвятить этому отдельную программу. Каким образом можно организовать партийное строительство на местах, в сегодняшнее естественно время, и дальше агитацию на местах среди людей входящих в эти низовые первичные ячейки.
М.А.
— Вот слово агитация здесь лишнее. Разъяснение – я бы так сказал. Но тут надо, как говорится, пройти несколько этапов.
Этап первый: человек, который хочет создать организацию должен разобраться кто он такой. Разобрался. Я наемный работник, фактически раб у хозяина, который что со мной захочет, то и сделает. Захочет – зарплату повысит, захочет – уволит и я ни чего не смогу сделать.
Второе: разобраться в своих классовых целях и задачах. То есть его цель борьба ни с отдельно взятым предпринимателем, а с буржуазным строем. Установление социализма, провозглашение социализма, ликвидация буржуазно-общественной экономической формации. После этого третий этап: вступление в политическую борьбу. И вот тут начинается низовая, тяжелая, грязная работа, на которую ни все способны. Что нужно делать – надо найти единомышленников, одного, двух. С ними договорится о совместной работе, разъясняя своим товарищам, своим коллегам по работе, а что собственно происходит, кто враг, что с ним делать надо. Нынешняя конституция она дает возможность людям, собственно говоря, практической борьбы, вплоть до организации всеобщей политической стачки, поскольку источник власти – народ. И поэтому, собственно говоря, к этому надо привести. Но для этого надо пройти определенный этап. И вот здесь разъяснение не агитация, не пропаганда, а разъяснение людям, что с ними происходит на самом деле и как они могут от этого избавиться. По сути дела, у каждого человека есть максимум пять ну может быть шесть вопросов: достойная работа, обеспечивающая его семью, достойное жилье, платежи по ЖКХ и продовольствию, возможность получения образования для его детей и вот, пожалуй, и все. И вот надо людям разъяснить, а кто им не дает это получить, почему именно так – его заранее определили в отбросы общества, почему требуется определенная имущественная ценность для того что бы все это получить, на каком основании. Вот базируясь на разъяснении вот этих вещей, создавать вокруг себя ячейку, первичную организацию. И вот когда в этой организации накопилось достаточно людей, для того что бы, можно было уже заниматься реальной политической работой, вот тогда надо подумать, а как организовывать политическую работу, политическую забастовку, какие политические требования выставлять, и что такое вообще политические требования, чем они отличаются от экономических требований. Экономические требования достаточно просты, вот увеличь нам заработную плату и все. А сегодня ситуация такова, что владелец средства производства напрямую с наемным рабочим не общается между ними существует некое юридическое лицо, оно собственно организовано владельцем, которое якобы арендовало у него здание, сооружение, оборудование на котором эти люди работают. В результате если ты пришел с экономическими требованиями, то, извините меня, это юридическое лицо перерегистрируется за полдня, в другое юридическое лицо с тем же персоналом и все. И говорит, а мы ребята уже не то, вы не туда пришли, вот идите в конец коридора, там конкурсный управляющий вашего бывшего учреждения, вот с ним и разбирайтесь о своей зарплате и говорите. А то, что в собственности у этого конкурсного управляющего два сломанных стула и голодная кошка – так это ваши проблемы. Поэтому первое политическое требование, которое надо выдвигать это заключение коллективного договора не с юридическим лицом, а владельцем средства производства. Вот это первое политическое требование, которое нужно выдвигать. При чем, что характерно, выстраивая через вот эти вот политические требования, выстраивать систему пролетарской солидарности, то есть, обращаться к центральному органу организации, в которой вы состоите, и, значит, через её посредство, как средство массовой информации, призываете трудящихся, наемных работников поддержать ваши в первую очередь политические требования. Политические требования должны быть общими для всех трудящихся. Вот тогда можно организовывать через систему оповещения, через систему пролетарской солидарности, можно организовывать пикеты солидарности, митинги солидарности, забастовки солидарности, демонстрации солидарности, в зависимости от того как далеко развивается это движение. И здесь очень важно как раз организация этих первичных организаций в единую партию. Сам принцип организации партии снизу вот как раз на этом и базируется, когда первичные партийные организации плюс редакция центрального органа собираются на съезд и избирают там руководство этой партии, которая естественно базируется на творческом марксизме-ленинизме и, как говорится, может и оказать помощь людям в подготовке требований политических. И распространить их требования на всех подписчиков своего канала, на все партийные организации в других городах. Вот так создается, собственно говоря, пролетарская партия.
В.
— Марк Анатольевич, ну давайте вспомним в принципе как работала партия большевиков, их же на момент февраля 1917 года было не большое количество, но потом…
М.А.
— 24`000
В.
— Кто-то говорит 3`000, кто-то говорит 6`000, да 24`000
М.А.
— Да, 24000
В.
— По сравнению с эсерами, которых там было аж 250`000…
М.А.
— ну и сочувствующих 1`000`000
В.
— Но на момент начала гражданской войны, на момент корниловского мятежа, с чего в принципе можно сказать и началась гражданская война в России, уже большое количество агитаторов…
М.А.
— Будем говорить, к 25 октября 1917 года в партии большевиков состояло 300`000 человек.
В.
— Вот я и хочу сказать, каким образом они, во-первых сохранили единый централизм, то есть единую центральную линию партии для, в принципе, трехсот тысяч человек, это очень много. И при этом не входили в блокирование с другими политическими силами, это эсеры, там левые коммунисты и прочие которые были.
М.А.
— Они входили, ведь Октябрьскую революцию совершило три силы: большевики, левые эсеры и анархисты. Просто их совпали на данный момент, как говорится, направления их деятельности. Но большевики всегда сохраняли свое лицо. Они всегда говорили народу, как это выглядит. Вот кстати характерно очень интересно писатель был такой Аркадий Гайдар, у него есть произведение «Школа» и вот там выступление большевика на митинге, в самом начале книги, по-моему, глава пятая что ли. Когда при полном, так сказать, там эсеры полтора часа выступали, привели к тому, что большевики враги народа, стали кричать давай сюда большевиков, когда большевик вышел он с ними по-простому заговорил, по-простому разъяснил и все. Понимаете в чем дело, в условиях тяжелого кризиса, в условиях войны, в условиях, как говорится, когда сумасшедшая, бешеная инфляция, блудословие уже не действует, надо с людьми говорить ясно, кратко и конкретно показывая кто враг и что с ним надо делать, для того что бы получилось то-то, то-то и тото. Вот так и действовали большевики.
В.
— Ну, а почему нужно создавать именно партийные ячейки на местах с низовой частью, почему нельзя просто объявить о политической партии, начать избираться в государственную думу, стать какой-нибудь парламентской, начать получать деньги от буржуев и за счет этих денег бороться?
М.А.
— А потому что коммунистам нечего делать в буржуазном парламенте. Вы забываете одну очень важную вещь для того, чтобы избраться в буржуазный парламент надо привлечь избирателей. А для того, чтобы привлечь избирателей надо им что-то пообещать. А пообещал избрался и не выполнил, кто будет тебе доверять? Единожды совравший кто тебе поверит?
В.
— Но ведь Владимир Ильич Ленин тоже пробовал избираться в государственную думу того времени.
М. А.
— Да, но ведь тогда это была единственная возможность легальной работы. Не легальные ячейки по стране постоянно подвергались погрому, та же подпольная типография допустим в Тбилиси, да в Тифлисе. Они постоянно подвергались погромам, охранка работала. И поэтому для того, что бы каким-то образом сохранить хоть какую-то возможность легальной работы, было принято решение принять участие в государственной думе, правда толку это не принесло, и большевики в последствии отказались от этого. Уже, собственно говоря, то самое конституционное совещание, как тогда его называли предпарламент, когда готовилось учредительное собрание. Собственно говоря, большевики разъясняли реакционную сущность этого конституционного совещания, вот. И дело в том, что неизбежно получалось следующее, либо когда представители большевиков в государственной думе выступали с политическими требованиями, заявляя о тяжелой участи народа, их немедленно арестовывали, лишали депутатской неприкосновенности и ссылали в Сибирь. Один раз только задержала государственная дума, и то только потому, что председателем фракции большевиков в ней был Роман Малиновский, штатный агент охранки. Вот что бы его не трогать – терпели фракцию большевиков.
В.
— Марк Анатольевич, многие сегодня в принципе заявляют о том, что нужно начать определенным образом какой-нибудь террор, да, как говорили раньше, индивидуальный террор, который проводили террористы эсеровского направления. Скажите, пожалуйста, почему индивидуальный террор, в принципе не нужен и напротив пагубен для работы коммунистического движения?
М.А.
— А какую цель вы достигните индивидуальным террором? Ну, убили там, я не знаю кого там министра там или губернатора там, ну пришлют другого, какая разница? От этого строй буржуазный не пострадает, смысла нет заниматься индивидуальным террором. Менять надо не людей, менять надо формацию. Поэтому большевики, коммунисты никогда индивидуальным террором и не занимались, это глупости. Должен Вам сказать, что движение социал-демократов в России началось как раз с того момента, когда Плеханов отказался участвовать в подготовке казни Александра Второго. Он сказал, а что изменится, вместо двух палочек появится третья, Александр Третий? Что изменится? Да ничего! И покинул их. Он потом создал организацию «Черный передел» где там пытался срастить идеи народничества с идеей социал-демократии, но в итоге понял, что это бессмысленно и стал марксистом.
В.
— Но сегодня получается для тех, кто будет создавать ячейки низовые на местах самое важное это опираться на мнение большинства, а большинство оно же индивидуальное, мелкобуржуазное мышление у нас сейчас превалирует за тридцать лет. Каким образом работой, разъяснением можно человека который думает только о себе, да, который сидит с сотовым телефоном и играется в игрушки на компьютере можно свернуть на позиции общественные, с индивидуального потребления на общественное, ведь это же было тяжело тогда, а сейчас практически не возможно, столько информации в интернете, начитаешься?
М.А.
— Ну, извините меня, кто хочет разобраться, разберется, кто не хочет разбираться, всегда наиболее активная часть это 5, 8 максимум 10 % от населения страны. Вот они, собственно говоря, страну и переворачиваю, либо в одну, либо в другую сторону. Много ли было бандеровцев на Украине в 2014 году, однако они власть захватили. Много ли было большевиков, но большевики взяли государственную власть и создали страну. Понимаете, вот в свое время Владимир Ильич в своем письме о принципах создания нашей организации – выдвигал три принципа. Первое это централизм, второе это кооптация и третье это железная дисциплина. Вот три принципа. Причем централизму он противопоставлял демократическому централизму «рабочедельцев», то есть газета «Рабочее дело экономистов». Кооптация это означает, что человека, который хорошо себя проявил в работе, переводят в другое место, на другую территорию там, чтобы он там дальше работал. А железная дисциплина — это безусловное выполнение приказов избранного центрального комитета партии, не обсуждение, а исполнение. Обсуждение до момента пока принято решение, а дальше исполнение, вот три принципа, на которых зиждется создание пролетарской партии. А для того, что бы эта партия была мощной, имела прочные корни она должна создаваться снизу, а не верхушечной тусовкой.
В.
— Марк Анатольевич, такой вопрос, многие сегодня, в принципе, да, пытаясь упростить, все равно смотрят на слово пролетарий, как на человека, который трудится на заводе, но сегодня, в принципе, на большинстве заводов пролетариат получает достаточно хорошие зарплаты, а вот масса – это офисные работники они получают не большие деньги. Я так понимаю, что, в принципе, любой человек, который трудится на государство буржуазное или на непосредственно самого владельца предприятия и является пролетарием. Я правильно понимаю, что нужно направить свою работу не на тех, у кого зарплата 100-150 тысяч рублей, 70-80 тысяч рублей, а на тех у кого зарплата 10-15 тысяч рублей, для того что бы поднять их на работу по созданию партийной линии, партии?
М.А.
— Понимаете, в чем дело, Михаил, еще в манифесте коммунистической партии было написано, что пролетариат вербует своих сторонников во всех слоях общества. Сегодня осталось два класса, класс владельцев средства производства и класс наемных работников. Это класс в себе, он озабочен своим экономическим состоянием, вот для того, что бы он стал пролетариатом он должен осознать кто он такой, он должен понять свои классовые цели и задачи, разобраться в них и вступить в политическую борьбу за достижение этих классов целей и задач. Да неважно, какая профессия, какой работой он занимается, это абсолютно уже не важно. Пролетария определяют не по профессии, а по отношению к частной собственности на средства производства и к буржуазно общественной экономической формации. Вот и все, а профессия не важна, это может быть и рабочий на заводе, это может быть батрак на агрофирме, на холдинге агро, это может быть офицер, инженер, врач, офисный работник, ученый, учитель – не важно. Главное, что бы он понимал, кто он такой и разобрался в своих классовых целях и задачах, вступил в политическую борьбу за достижение этих целей и задач. А профессия, не играет тут никакой роли. И если мы с вами посмотрим на классовый состав Российской Империи, то мы увидим, что чистыми наемными работниками тогда являлись только фабрично-заводские рабочие, отсюда появился, так сказать, этот термин рабочий класс. Но, извините меня, прошло время, наступила несколько иная реальность, и поэтому надо возвращаться, собственно говоря, к исконному названию пролетариат.
В.
— Сегодня в разъяснительной работе те, кто разъясняют марксистскую теорию и в принципе классовую часть общества сталкиваются с так называемым отрицанием, что люди указывают, что в Советском Союзе не было нормальных товаров народного потребления или указывают на колбасную электричку. Сейчас, сейчас, Марк Анатольевич, я задам вопрос. Но ведь мы прекрасно помним, что до 1953–1956 годов наша экономика росла, а потом в нее начали вносить изменения и экономика начала падать, что как раз привело к дефициту и всем остальным делам. Марк Анатольевич, вот те люди, которые, скажем, отрицают, да, коммунистическую часть, они говорят, ну вот посмотрите, жили же плохо, зачем обобществлять собственность, когда можно взять и настроить экономику таким образом, чтобы она жила хорошо и платить ренту, точнее часть дохода рабочему повыше и будет все хорошо, то есть не отказываться от капитализма, да?
М.А.
— А кто будет определять, сколько платить?
В.
— Ну, у нас для этого есть управляющая компания – государство.
М.А.
— Да, государство, допустим. А кто будет сдерживать рост цен? А кто будет сдерживать рост стоимости жилищно-коммунальных платежей? А кто будет сдерживать стоимость оплаты медицинских услуг?
В.
— Но, наверное, то же государство?
М.А.
— Не может. Это буржуазное государство, она за частную собственность, за свободу предпринимательства. Оно не может этого делать. Буржуазия не позволит государству покушаться на свои законы. И если какой-то руководитель попробует сделать – он быстро перестанет быть руководителем.
В.
— Но, если мы посмотрим на активное французское общество, на которое периодически тыкают, вот выходят желтые жилеты и так далее с экономическими требованиями, и поэтому зарплата у пролетариата во Франции одна из самых высоких в мире. Говорят, вот смотрите, может быть и у нас так сделать, но при этом там капитализм?
М.А.
— Так дело не в этом. Они уже полтора года гуляют. От хорошей жизни? Такая высокая зарплата? Извините меня, я, честно говоря, не очень понимаю, что такое высокая зарплата? Вот для примера, у меня сейчас 18`000 рублей пенсия, при Советском Союзе я получал бы 132 рубля пенсии, скажите мне, что больше?
В.
— Не могу сказать, не с чем сравнить, да.
М.А.
-Не можете, а я могу, а я подсчитывал. 132 рубля больше, потому что я на них больше мог приобрести и меньше из нее заплатить. Точно так же и во Франции, номинальный размер заработной платы еще ничего, как говорится, не гарантирует. Любое повышение зарплаты бьется опережающими темпами инфляции. Вот обратите внимание, вышла недавно хорошая книга Голушко.
В.
-Да.
М.А.
— Вот там, он, когда описывает период сталинской экономики, он назвал его периодом опережающего развития. Вдумайтесь в этот термин, с 1929 года по 1955 год. Потому что полностью отказались от буржуазных принципов это в экономике, полностью отказались. А вот когда хрущевско-косыгинские реформы начали медленно ползучими методами внедрять капитализм, вот тогда мы и начали путешествие назад. Социализм переходный период. Он может при известных условиях дойти до коммунизма, если поощряются коммунистические тенденции, а может вернуться назад в капитализм, если поощряются капиталистические тенденции. Вот и произошло это с нами. Рассказы о том, что где-то там высокая зарплата, вы покажите мне, а что он на эту зарплату купить сможет. Вот, казалось бы, Париж, самый такой высокоразвитый город во Франции, столица, а работники, которые работают в Париже, вынуждены, жилье нанимать за 200–300 км от Парижа, потому что в самом Париже жилье им не по карману. Вот и вся их высокая зарплата.
В.
-Ну и в Москве точно так же.
М.А.
— И в Москве точно так же.
В.
— Марк Анатольевич, ну вот Вы упомянули книгу Галушко «Кристалл роста», я Вам хочу сказать, что я недавно брал на «Авроре» интервью у Александра Сергеевича, мы разговаривали с ним, и он говорит, что все на самом деле зависит от настройки экономики, ведь мы же падали с 1955 года до 1991 года. А сейчас вообще уже не растем, все зависит именно от настройки.
М.А.
— Вот здесь я с ним не соглашусь. Почему? Власть в нашей стране буржуазией захвачена, власть, и собственность добром не отдают. И никто не позволит ему делать эту настройку экономики, если придется при этом ущемлять владельцев средства производства.
В.
— А зачем ущемлять?
М.А.
— А вот за тем, что частный интерес он всегда выше общественного в буржуазном обществе. В общем-то, любого владельца средства производства интересуют его работники только так, чтобы они восстанавливали свои силы к следующему рабочему дню, а если можно обойтись без них он с удовольствием обойдется без них, для него это неизбежное зло, пока. Но ведь с развитием, как говорится, информационных технологий, работников будет требоваться все меньше и меньше. А что делать остальным людям? Как жить? А никак. Это их проблема. У нас свобода, хочешь – живешь, хочешь – помираешь, это твое дело.
В.
— Но мы и сейчас так живем, у нас в принципе промышленного производства в стране практически не осталось, если смотреть и сравнивать с Советским Союзом.
М.А.
— Если сравнивать с Советским Союзом, то да, но кое-что осталось, конечно.
В.
— Но большинство из нас не работает, потому что.
М.А.
— Возьмем военное производство – работает, сельскохозяйственное производство – работает, мы преодолели зависимость от продовольствия из-за рубежа, за счет, как говорится, в свое время этих соответствующих санкций и контрсанкций, но это игрушки, это стояние на месте, развития нет, и не будет. Не заинтересована буржуазия в развитии человека, в развитии технологий – да, а человека – нет.
В.
— Но вот я и говорю, Марк Анатольевич, так вот сегодня большинство населения России не завязано на промышленное или аграрное производство, соответственно большинство…
М.А.
— Это не важно! Интеллектуальное производство такое же производство, как и любое другое. Поймите это правильно, сегодня есть промышленность, есть сельское хозяйство, а есть интеллектуальное производство, оно не менее, материальное, чем промышленность или сельское хозяйство, оно разрабатывает новые технологии, оно внедряет в производство, то или иное дальнейшее развитие.
В.
— Ну, так вот, Марк Анатольевич, я ж как раз вопрос то свой к этому и веду. Если у нас, грубо говоря, человек сегодня за счет развития технологий теряет работу, он может же пойти по работать там я, не знаю курьером, в Макдональдс там, или еще куда-то, ведь работа есть. Так в чем же разница то между социалистическим уровнем развития. А то, что он там себя не развивает, работая в Макдональдсе, ну кого это волнует, ну сиди, развивайся, читай умные книги.
М.А.
— А социализм интересует, прежде всего, развитие людей, вот что интересует, прежде всего социализм.
В.
— А почему именно социализм, интересует развитие людей? Что же в нем такого особенного, Марк Анатольевич?
М.А.
— А цель другая. Главный экономический закон социализма максимальное удовлетворение постоянно растущих потребностей людей на базе высшей техники. Скажите мне, пожалуйста, основной закон всех предшествующих экономических формаций – максимальная прибыль в максимально короткий срок, там есть место человеку – нет, он средство производства там человек. А здесь, извините меня, совсем другое дело, экономика направлена на удовлетворение нужд человека, на развитие его, интеллектуальное, моральное, нравственное, культурное какое угодно. Об этом Иосиф Виссарионович хорошо писал в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР», что надо будет думать о сокращении рабочего дня, что бы люди имели больше времени, для повышения своего уровня, для повышения своего образовательного потолка и так далее и тому подобное.
В.
— Но это писал Иосиф Виссарионович, Марк Анатольевич, но после него был Хрущев, Брежнев, Черненко, там Андропов, даже Горбачев, вот…
М.А.
— Ну и что?
В.
— Ну, вот 35 лет работы этих людей полностью уничтожили государство социалистическое.
М.А.
— Ну, это просто наука для будущих коммунистов, видеть, что наделали эти люди и при первой же попытке – это отсекать, к чертовой матери. Вместе с носителем подобных идей.
В.
— Спасибо большое, за интересный разговор, за объяснение, я надеюсь нашим зрителям понравится и многие начнут работать на местах, для того что бы создавать партийные ячейки.
М.А.
— Вопросов в чате не было?
В.
— А у нас не эфир, у нас запись, Марк Анатольевич.
М.А.
— Жаль. Ну ладно.
В.
— Мы обязательно прямой эфир проведем в следующий раз, запланируем его.
Обязательно подписывайтесь на канал.
Я, хочу, с разрешения, Марка Анатольевича, прорекламировать свой канал «Стенгазета», ищите на ютубе, там я зачитываю книги, я начал зачитывать первую главу книги «Краткая история ВКПб», издание 1938 года, ну и первую главу «Кристалл роста», тем кто хочет слушать, а нет времени читать физически.
С нами был главный редактор информационного агентства «Ледокол», руководитель организационного бюро Союза коммунистов Марк Анатольевич Соркин, в студии работал журналист Михаил Кокарев, до скорых встреч, до свидания
